С тем, чтобы сломать сложившуюся систему, в полиции Луисвилла в 2009 году образовали новое спецподразделение — cold-case unit — из четырех детективов во главе с сержантом Дэнни Батлером. Непосредственным поводом для реорганизации послужило незадолго до этого закрытое дело Энн Готлиб, к которому сержант имел прямое отношение. Он был шестым по счету детективом-куратором самого известного и самого мистичного в криминальной истории города “холодного” дела, получившего национальный резонанс.
По иронии судьбы, Аня Готлиб, дочь иммигрантов из СССР, пропала 1 июня 1983 года в Международный день защиты детей. После уроков 12-летняя девочка сказала бабушке, что идет в гости к неподалеку живущей русской подружке, и, как обычно, поехала к ней на велосипеде. Но обратно не вернулась. Пришедшие с работы родители — Людмила и Анатолий — обзвонили всех близких и дальних. Ани нигде не было. Единственная зацепка — подружка проводила Аню до торгового комплекса Bashford Mall, там они расстались. От молла до дома Ани рукой подать. Вызвали полицию с собакой, которые нашли только велосипед Ани, стоявший снаружи молла.
Основная версия — девочку увезли на машине, на нее указывал взятый ищейкой след, оборванный на дороге вокруг молла. Дополнительная — она сама сбежала из дома. Но это не случай Ани. По свидетельству родителей, она была домашним дисциплинированным ребенком, без особых проблем. В школе у нее все в порядке, она занималась музыкой, теннисом, любила животных. Из “недостатков” — коммуникабельность и доверчивость. С подачи газет и телевидения, кроме криминальной версии, возникла политическая. Шел разгар холодной войны и, якобы, КГБ решил таким образом мстить советским эмигрантам за измену Родине. Этой версией занялось ФБР. Впоследствии от нее отказались как от чересчур фантастической.
Портреты симпатичной рыжеволосой девчушки с россыпью веснушек на лице заполонили страницы газет, экраны телевизоров, городские билборды. За информацию о ее нахождении или личности преступника была объявлена награда в 15 тысяч долларов. Последовал девятый вал звонков, что поначалу вызывало у следствия оптимизм, но он быстро стал иссякать. Из более или менее достоверных наводок полиция остановилась на трех.
Первая. Два подростка видели, как в этот день мужчина тащил в лесок за моллом рыжеволосую девочку. Прочесывание ничего не дало, да и сами подростки признались, что выдумали эту историю из желания получить деньги. Вторая. Один мужчина видел похожую на Энн девочку в зоомагазине при молле. Эта версия тоже не подтвердилась. Третья была самой серьезной. Из местного Еврейского центра одновременно поступило несколько жалоб от девочек 6–10 лет, что к ним в помещениях цокольного этажа приставал незнакомый мужчина в панаме. К счастью, ему не удалось совершить задуманное, что-то каждый раз мешало.
Полиция получила достаточно примет педофила, чтобы быстро выйти на его след и арестовать. В ходе следствия в приставаниях к детям в Еврейском центре, а также еще в шести случаях педофильства в Кентукки и Индиане, признался Ралф Барбур. Но он упорно отрицал похищение Энн Готлиб. Хотя подозревать его были основания. Аня занималась в Еврейском центре теннисом, и поскольку Барбур высматривал себе жертвы именно там, он вполне мог видеть яркую броскую девочку на корте и положить на нее глаз. Но в данном случае Барбур оказался действительно непричастным. В день и время исчезновения Энн он был за 70 миль от молла.
Следствие зашло в тупик. Преступление есть, но нет свидетелей, нет видеозаписей, нет абсолютно никаких вещественных доказательств. Наконец, нет тела жертвы, нет преступника.
Между тем, спустя три месяца в Луисвилле произошло еще одно нападение на девочку. Родители были на работе и 13-летняя Ли Муни пекла на кухне пирог на день рождения подружки, когда вдруг увидела перед собой чужого мужчину с ножом в руке. Он приказал ей раздеться и потащил в спальню. Ли кричала и сопротивлялась, во время борьбы мужчина нечаянно ранил ее в бок. При виде крови его желание, видимо, пропало, он велел девочке идти в ванную, а сам в это время выбежал из дома. Через кухонное окно Ли успела заметить, как от дома отъехал черный пикап.
Для отца Ли — полисмена Джо Муни — поймать преступника было делом профессиональной чести. Для сержанта Бобби Джонса — делом полицейской солидарности. Оба связали нападение с исчезновением Энн Готлиб. Вполне возможно, это был один и тот же человек. Совершая утренние пробежки вместе с братом, Джо Муни автоматически высматривал, не появится ли в их районе черный пикап. Но ничего подозрительного не попадалось. И все же упорство Джо было вознаграждено. В январе 1984 года во время пробежки он обратил внимание на черный пикап с мужчиной-водителем. Вечером эта машина снова попала в поле зрения полисмена. Джо Муни запомнил номер автомобиля и в тот же день сообщил детективу Джонсу.
Номер вывел на Грегори Окли, бывшего ветеринара из Алабамы, ныне чиновника госинспекции по мясным продуктам в штате Кентукки. За Окли числилось недавнее дорожное нарушение, послужившее поводом для встречи. Сержант Джонс назначил ее в неформальном месте, в небольшом ресторанчике. Пока полицейский и дорожный нарушитель ели гамбургеры, за столиком наискось обедали Джо Муни и его дочь. «Кажется, это он», — шепнула Ли. Из ресторана Грегори Окли вышел в наручниках, это была его последняя трапеза на воле на долгие годы вперед.
На первых же допросах детектив Джонс стал потрошить Окли сразу по двум делам — Муни и Готлиб. Если в деле Муни подозреваемого довольно быстро прижали к стенке, он полностью отрицал свое участие в похищении Готлиб, да и сожительница подозреваемого, Вирджиния Бейли, на допросе показала, что в день исчезновения девочки он не был в городе. Тем не менее, Окли полностью провалил тест на полиграфе. Таким образом получалось, что в первом случае была потерпевшая, позитивные анализы группы крови и клочков волос, оставленные в доме Муни в пылу борьбы, во втором — ничего, на одном полиграфе дело не построишь.
Интуитивно детектив Джонс и его начальство были почти уверены в причастности Окли к исчезновению Готлиб, но все же решили — лучше синица, чем журавль, и ограничились тем, что есть в руках. 25 лет спустя, поседевший и погрузневший Бобби Джонс, детектив на пенсии, принесет публичные извинения Людмиле и Анатолию Готлибам за свое решение. Кроме этого, за Джонсом числился еще один грешок. Каким-то непостижимым образом сержант не отдал на лабораторные анализы пристяжной ремень с машины Окли, хотя тот был в числе вещдоков, и на нем вполне могли найтись следы волос, крови или тканей Энн Готлиб.
Внешность часто обманчива. За респектабельным Грегори Окли тянулся шлейф скрытого, а порой, и открытого педофила. Он был трижды женат. Первый раз на 16-летней, второй, спустя десять лет, на 15-летней. И лишь третья жена была нормального для мужчины средних лет возраста, но, важный момент, с 13-летней дочерью. В 1981 году, когда жена Окли лежала в госпитале, Грегори сделал падчерице наркотический укол и изнасиловал. Девушка рассказала о случившемся матери, а та — полиции. Непонятна мягкость суда, но Окли получил за свое преступление смешное наказание — всего два года условно. Сразу же после суда ветеринар срочно покинул родную Алабаму и уехал в Кентукки.
Еще ранее, в 1977 году, Грегори Окли проходил по делу со схожим сценарием. В помещении спортивного клуба он сделал 13-летней девочке укол, но не успел ее изнасиловать. От сверхдозы лекарства девочка едва не умерла. Но ветеринар-сластолюбец опять выскользнул из рук Фемиды, от неба в клеточку его спасли процессуальные нарушения со стороны обвинения и адвокаты. Судя по его подвигам и наказаниям за них, Грегори Окли был криминальным везунчиком. Лишь за Ли Муни он получил сполна. В отличие от либеральных алабамских судей кентуккийские оказались жестче. За все вместе, с учетом прежних заслуг, минус Энн Готлиб, Окли дали тридцать лет тюрьмы.
Но родители Энн и общественность на этом не успокоились. Людмила и Анатолий Готлибы рассылали флайерсы о дочери по всей стране, наняли частного детектива и даже экстрасенса. Исчезновение Готлиб почти совпало по времени с трагедией другой американской девочки, жертвы педофила — Эмбер Хагерман. Оба дела получили большой общественный резонанс и послужили поводом для создания Национального центра похищенных и эксплуатируемых детей. На открытие Центра в Вашингтоне Готлибы получили персональные приглашения, о важности события свидетельствовало присутствие на нем президента США Рональда Рейгана.
Шесть лет спустя, заключенный Грегори Окли сделал неожиданное признание своему приятелю Чарльзу Кевинсу, сидевшему за грабежи и кражи: I did Gotlib. Поначалу Кевинс не врубился, кто такая Готлиб и что с ней сделал Грегори. Потом Окли конкретизировал детали. Рассказал, как заприметил в молле яркую рыжеволосую девочку. Пользуясь жетоном инспектора, приказал сесть в его машину. Там он сделал ей инъекцию талвина, наркотического средства, применяемого в ветеринарии. Вероятно, доза была слишком большой, девочку стало тошнить. Потом он увез ее в укромное место, изнасиловал и задушил. Тело завернул в брезент и закопал в потайном месте. Кевинс не мог понять причину столь опасной для Окли откровенности, но психология преступников часто не поддается логическим объяснениям.
Однако вскоре, в 1990 году, у Окли в далеком Техасе появился конкурент. Приговоренный к казни Майкл Локкарт сделал сенсационное признание в серии убийств по всей стране, в том числе, Энн Готлиб. Якобы, тело жертвы он закопал близ знаменитой военной базы Форт-Нокс, штат Кентукки. Определенные основания верить Локкарту были, он, действительно, в то время работал в Форт-Ноксе. Но так как на карте он не смог точно указать место захоронения, заключенного этапировали в Форт-Нокс. Впрочем, бесполезно. Вокруг места, которое он указал, с помощью тяжелой техники вырыли котлован размером с футбольное поле, но там ничего не оказалось. К тому же, Локкарт путался в существенных деталях показаний не только по делу Энн Готлиб, но и по остальным признаниям. Зачем ему был нужен этот спектакль, знал только сам Майкл Локкарт, давно уже казненный.
Между тем, в Кентукки развивались другие события. У зэка Чарльза Кевинса всплыл старый грешок в штате Иллинойс, и его привезли туда для разговора с детективом Джимом Ситоном. Желая заработать себе дивиденды, Кевинс рассказал следователю о тайне Окли. В Иллинойс срочно прибыла Дениз Спратт, очередной детектив по делу Готлиб. Показания Кевинса выглядели достоверными, но он завалил детектор лжи. Как выяснится потом, он сказал полуправду. Откровения Окли, действительно, были, но он ничего не говорил о месте захоронения тела. Кевинс и Спратт отбыли в Луисвилл. Зэк — досиживать срок, детектив — к месту работы. Иллинойская зацепка сорвалась с полицейского крючка.
Парадокс ситуации заключался в том, что все логические версии на установление личности потенциального преступника указывали на Грегори Окли, но он преспокойно отбывал свой срок в десятке миль от полицейского управления города. О возможной его вине впервые открыто заявили на специальной вашингтонской конференции, посвященной 20-летию дела Готлиб, но официального обвинения ему так и не предъявили. Более того, в связи с неизлечимой формой рака легких Окли досрочно освободили, и он умер у себя дома в Алабаме в октябре 2002 года. До самой смерти он отрицал свою причастность к делу Готлиб.
Финальные аккорды дела Готлиб прозвучали в 2008-м году. В городе была проведена специальная церемония, посвященная памяти пропавшего 25 лет назад ребенка, она широко освещалась в местных СМИ. Спустя несколько дней сержант Батлер получил звонок от Вирджинии Бейли, бывшей сожительницы Окли. Женщина заявила, что ее показания на допросе 1984 года были ложными — в день убийства Энн Готлиб у Окли не было алиби. Да, он сказал ей, что уезжает на несколько дней в командировку на север Кентукки, но вернулся в тот же день поздно вечером, сильно пьяный и в крови. Частые выпивки, как привычка, и кровь на одежде, как часть его работы, для Вирджинии были не в новинку, но впервые он попросил ее застирать на одежде пятна. В доме он хранил шприц и какие-то незнакомые ветеринарные лекарства. Любимым заведением Окли был бар по соседству с торговым моллом, где пропала девочка. Под градусом интеллигентный сожитель становился агрессивным и нередко в ход шли кулаки. В результате одной из ссор он ушел из дома Вирджинии и вскоре оказался в тюрьме. У женщины были подозрения о причастности Окли к пропаже девочки, но она панически боялась сожителя, поэтому солгала на допросе.
Следующая встреча Денни Батлера была с Кевинсом, отбывавшим очередной срок. Кевинс снова повторил свои давние показания и даже прошел детектор лжи, на этот раз успешно. Во всеоружии новой информации, детектив Батлер решает открыть официальное дело о признании Грегори Окли убийцей Энн Готлиб. Прокуратура согласилась с выводами следствия, но в возбуждении дела отказала, поскольку подозреваемого… нет в живых.
4 декабря 2008 года полиция Луисвилла созвала специальную пресс-конференцию, на которой назвала Окли виновным в похищении и возможном убийстве Энн Готлиб. В октябре 2009 года дело Готлиб официально объявлено закрытым. Для властей одним cold-case стало меньше. Сам Батлер считает дело Энн Готлиб делом упущенных возможностей. Он абсолютно уверен в вине Окли, но пессимистичен, что у этой истории когда-то будет конец. Разве, если найдут тело девочки.
У родителей Энн свои аргументы. Их суммирует Анатолий Готлиб: «Мы уважаем выводы следствия, но не можем с ними согласиться. В этом деле два подозреваемых. Грегори Окли и Майкл Локкарт. А почему не может одним больше? Пока это все версии, гипотезы, предположения. До тех пор пока нет полновесных доказательств, для нас дело нашей дочери не будет закрыто. Во всяком случае, пока мы живы».