9 июля 1989 года в Сент-Луисе, штат Миссури, взволнованные родители трехмесячного Райана обратились в больницу в связи с постоянной рвотой, невозможностью удержать пищу, затрудненным дыханием и общим болезненным состоянием своего ребёнка.
Младенец был помещён в педиатрическое отделение интенсивной терапии, где диагностические тесты показали наличие в его крови высокого уровня этиленгликоля — химического вещества, основного ингредиента автомобильного антифриза.
На родителей ребёнка, Патрицию и Дэвида Сталлингс, сразу же пало подозрение, и после того как Райан слегка поправился, он был передан в приёмную семью. Родителям был разрешено видеть ребёнка только в течение одного часа раз в неделю по четвергам, под присмотром социального работника, и с запретом на кормление.
Во время шестого визита, Патриция осталась с сыном на короткое время одна, покормив ребенка из тайно принесённой с собой молочной бутылочки. И три дня спустя Райан Сталлингс был доставлен в больницу с диагнозом «тяжелое отравление этиленгликолем», а 7 сентября 1989 года он умер.
На следующий день власти пришли к Сталлингс с ордером, во время обыска в подвале дома был обнаружен антифриз, Патриция была обвинена в убийстве первой степени, в освобождении под залог и присутствии на похоронах сына ей было отказано. Она всё отрицала, билась в истерике, но ей никто не верил.
4 марта 1991 года Патриция Сталлингс была признана присяжными виновной в убийстве своего ребёнка, а «синдром Мюнхгаузена по доверенности» выступал в качестве объяснения мотива этого убийства. Мать была приговорена к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение.
К моменту ареста Сталлингс была беременна вторым сыном Дэвидом-младшим, которого сразу после рождения отдали в приёмную семью. Во время своих кратких свиданий заключённой с ребёнком, их контакты находились под постоянным контролем, и возможность нового отравления была исключена.
Однако через какое-то время у Дэвида стали проявляться те же самые симптомы, что и у его старшего брата, и врачами опять был поставлен диагноз «высокий уровень этиленгликоля». Поскольку всем было очевидно, что в этот раз мать ну никак не могла отравить сына, прокуратура дала своё согласие на проведение независимых экспертиз.
Генетические экспертизы Дэвида, проведенные кафедрой биохимии и молекулярной биологии университета Сент-Луиса, а затем и Йельского университета, показали, что рёбенок страдает редким наследственным генетическим заболеванием «метилмалоновая ацидемия», для которой характерно избыточное содержание в крови метилмалоновой кислоты, которую легко спутать с этиленгликолем.
Анализ сохранившихся образцов крови Райана показал, что и он страдал той же метилмалоновой ацидемией, болезнью, которая не приводит к смерти, если её вовремя диагностировать, и правильно лечить. И никаким «синдромом Мюнхгаузена по доверенности» там даже и не пахло — обыкновенная врачебная ошибка.
Имела место и судебная ошибка, которая была тут же исправлена, а приговор Патриции Сталлингс пересмотрен. Отсидев около двух лет, 30 июля 1991 года она освобождена из тюрьмы, получила от госпиталя по внесудебному соглашению шесть миллионов долларов, ей вернули второго ребёнка.
Но умершего Райана ей никто не вернет, и после этого случая вряд ли стоит сразу обвинять в синдроме Мюнхгаузена по доверенности каждую мать, которая в истерике пытается внушить врачам, что её ребёнок болен.
И еще. Не родись у неё тогда второй ребёнок, Патриция и сейчас сидела бы в тюрьме по обвинению в детоубийстве, которого не совершала.