24 октября 1976 года на трассе Fuji International Speedway в Японии шел проливной дождь. 25 гонщиков готовились стартовать в последнем этапе сезона, который стал первым в истории островной страны. Накануне квалификацию второй раз в карьере выиграл американец и будущий чемпион мира Марио Андретти. Но в финальной гонке внимание было приковано к совсем другим парням. Их называли пилотами-антиподами, так как характер и стиль вождения, отношение к жизни и приоритеты каждого из них весьма отличались, будто один находился в начале длинного круга, а второй – в его конце. Но на самом деле они были гораздо ближе, ведь круг начинается именно в том месте, где заканчивается.
Финальная гонка чемпионата 1976 в классе «Формула-1» станет одним из ярчайших примеров того, насколько разными могут быть люди, идущие к одной на двоих цели, и насколько противостояние математических расчетов и здравого ума отличается от пижонства, пренебрежения собственной безопасностью и желанием первенствовать.
В предпоследнее воскресенье октября должна была решиться судьба чемпионства, на которое претендовал триумфатор 1975-го Ники Лауда, и большинству известный своими пьяными выходками (ведь только в сезоне-1976 он был по-настоящему успешен) Джеймс Хант. Их легендарная борьба была гораздо серьезнее, нежели банальное соперничество на трассе. Между ними шла настоящая война личностей, которые вряд ли пересеклись бы в обычной жизни – настолько разными были любимец женщин и главный завсегдатай заведений, где разливали алкоголь, Джеймс Хант, и австриец Ники Лауда, которого за характерную внешность прозвали обидным прозвищем «крыса», но который настолько отдавался своему делу, что мог пойти на любые жертвы.
От соседей по комнате до легенд Формулы-1
История борьбы двух знаменитейших пилотов Формулы-1 началась еще за несколько лет до их официального дебюта в Больших Призах. Тогда британец Хант делил однокомнатную квартиру в Лондоне с чудаковатым на вид австрийским пилотом Ники Лаудой, сбежавшим из семейного гнезда ради гонок, на которые он готов был потратить все, что имел. Неизвестно, предполагали они когда-либо, что уже через несколько лет им предстоит стать едва ли не самыми заклятыми соперниками в истории Формулы-1, но после нескольких попыток засветиться в младших сериях Лауда и Хант, каждый по-своему, получили шанс в королевском классе, которым сполна воспользовались.
Лауда попал в Формулу-1 в сезоне-1971, когда на заимствованные у банка деньги смог купить себе место в кокпите молодой команды March, основанной Максом Мосли, Аланом Ринзом, Грэмом Кокером и Робином Хердом для выступлений в Формуле-3, но с 1970-го дебютировавшей в королевском классе.
Хант был буквально ошарашен тем, что малообщительный австриец сумел пробраться в Формулу-1, хотя успешным с довольно нестабильной британской командой Лауда так и не стал. Он не набрал ни одного пункта за сезон-1972, который австрийский гонщик совмещал с участием в европейской и британской Формуле-2 (последнюю Николаус выиграл с March Engineering).
В то самое время путь Ханта лишь начинался. Владелец команды Hesketh Racing, эксцентричный лорд Александр Хескет, создавший конюшню ради личного развлечения, полностью разделял пристрастие своей, как он называл Ханта, «суперзвезды», поощряя купание в роскоши, выпивку, сигареты и, пожалуй, самое важное в жизни Джеймса – регулярное общение с женщинами. Но все же, несмотря на столь разгульный образ жизни, Хант от своей мечты покорить Формулу-1 никогда не отказывался. Александр Хескет оказался бессильным против харизмы своего любимчика, решив, что раз уж у команды ничего не выходит в Формуле-2, то пусть лучше ничего не будет получаться в Формуле-1. Так, в 1973 году Джеймс Хант буквально ворвался в элиту автоспорта со своей шумной компанией фанатов и одновременно партнеров из команды Hesketh Racing.
В сезоне-1973 Хант без проблем опередил Лауду. Тогда об очной борьбе британца, занявшего восьмое место в личном зачете после двух подиумов в Нидерландах и США, и австрийца из команды Marlboro-BRM, где Ники в очередной раз за одолженные средства купил себе место пилота, но лишь единожды приехал пятым на этапе в Бельгии, речь даже не шла. Но 1974-й стал довольно неожиданным для многих деятелей Формулы-1, ведь после мучений с BRM Лауда получил предложение присоединиться к легендарной конюшне Scuderia Ferrari.
Хант вновь завоевал несколько подиумов, завершив сезон на том же месте, что и в 1973-м, а вот Лауда достиг большего. Он активно участвовал в модернизации автомобиля Энцо Феррари, неоднократно критикуя детище гениального конструктора. Ярлык «кусок дерьма», повешенный австрийским гонщиком на красный болид, безусловно, конфликтовал с мнением Энцо, но итальянец терпел скверный характер Лауды, так как знал, что вскоре этот гонщик поднимет его команду, для которой последние чемпионаты сложились не наилучшим образом, на былой уровень. Так и произошло. Уже в дебютном сезоне Ники, с подачи которого инженеры Ferrari едва не после каждого уик-энда вносили изменения в настройки болида, завоевал шесть поул-позиций и дважды поднимался на первое место пьедестала, став четвертым в личном зачете.
Тогда Джеймс мало задумывался над тем, как улучшить болид Hesketh, дабы побороться за высшую позицию. Хант еще больше ушел в мир пьяных тусовок, пристрастился к наркотикам, не выпускал изо рта сигарету и всегда, в любой ситуации, придерживался своего заветного правила «секс – завтрак чемпионов», никогда не оставаясь голодным. Популярность малоуспешного британца в разы превосходила известность его будущего противника. И это касалось не только женщин. Джеймс приобрел славу правдоруба и любимчика слабого пола, а его команда – коллектива, который присутствовал в Формуле-1 не столько ради побед и славы, сколько ради личного удовольствия. Впрочем, как и сам Джеймс Хант.
Но уже тогда отношения между Лаудой и Хантом начали обостряться. Опального британца безумно раздражала правильность, расчетливость и предельно аккуратный подход к каждой гонке, ведь Ники всегда пытался минимизировать возможность получения травм, даже если речь шла всего о нескольких процентах.
Но Лауда был совсем другого мнения. В те времена смертельные аварии на этапах Формулы-1 были нормой, они случались довольно часто. Ники же всегда стремился подходить к каждой гонке с холодной головой, дабы шанс на попадание в аварию был минимальным. Его тоже бесил образ жизни Ханта, хотя позже он расскажет, что и сам не был таким уж скромным и тоже мог пропустить стаканчик после гонки. Однако он не понимал, как можно садиться за руль мчащегося на бешенной скорости болида, когда еще несколько мгновений назад ты наслаждался выпивкой в командном гараже. Пилоты при каждой возможности пытались зацепить друг друга. Конечно, зацепить не в гонке, где любая авария могла стать последней, а перед или после этапа. Однажды Хант так допек Лауду, с которым у них еще недавно были товарищеские отношения, что Ники не сдержался, коротко кинув в сторону соперника:
«Ты всегда называешь меня крысой. Что ж, я не против. Крысы не очень симпатичные, но они чертовски умны и организованы. А ты, Джеймс, продолжай развлекаться».
Но развлекаться Джеймсу оставалось не так уж и долго. Перед сезоном 1976 года, после того, как Ники Лауда впервые выиграл чемпионство, а Хант занял четвертое место в личном зачете, Хескет сообщил своему пилоту одну из самых неприятных новостей в его жизни – команда обанкротилась. В тот момент судьба Ханта в Формуле-1 повисла на волоске. Подкинула дров в огонь страстей и его жена Сьюзи Миллер, которая долго терпела выходки Джеймса, но любому приходит конец, тем более когда стоит выбор между бездушным изменщиком и знаменитым актером, к которому она и ушла.
Хант был опустошен. Полное отсутствие здравого смысла в его действиях и его образ жизни завели «охотника за авариями» в тупик. Ни одна команда не хотела видеть в своем составе такого «прославленного» гонщика по кличке Hunt – the Shunt (человек-катастрофа). Но Джеймсу выпал счастливый билет. Пообещав впредь быть более сдержанным (хотя тогда ему мало кто поверил), Хант занял место Эмерсона Фиттипальди в McLaren (Эмерсон внезапно принял решение выступать за команду своего брата, освободив место в британской конюшне).
Гонщикам предстояло провести самый сложный сезон в карьере каждого из них. Борьба между Хантом, жаждущим доказать команде McLaren свою пригодность, и Лаудой, который не намерен был проигрывать дуэль своему оппоненту только потому, что выскочка слыл красавцем и знаменитостью, обещала быть крайне жесткой.
Птица Феникс. Трагедия на Гран-при Германии 1976
Сезон-1976 начался двумя победам действующего чемпиона. Хант не отпускал далеко Лауду (в Бразилии и ЮАР Джеймс стартовал с поула), но сход в первой гонке и второе место на южноафриканском этапе не давали ему покоя. Австриец на Ferrari снова был быстрей и сильней, ему больше везло. На Гран-при США Хант сошел еще на третьем круге из-за аварии, но в Испании Джеймсу удалось вновь подняться на подиум, причем на наивысшую его ступень. Радость Джеймса длилась недолго. Апелляция Ferrari вынудила дирекцию дисквалифицировать болид McLaren, так как шины на их автомобиле были на несколько миллиметров шире нормы. Но тут повезло и Ханту: дисквалификацию отменили и первую победу за McLaren британец все же одержал. После триумфальных для Лауды этапов в Бельгии и Монако (в этих двух гонках Хант вновь не увидел клетчатый флаг) и подиума в Швеции многие начали подумывать о том, что Лауда никому не отдаст титул и в этом сезоне. Даже Ханту, который старался больше всех.
Джеймс ни в коем случае не хотел оказаться хуже Ники. Безусловно, он не скрывал того, что единственная его цель в Формуле-1 – это чемпионский титул, за который предстояла нешуточная борьба.
Одной из самых курьезных побед Лауды над Хантом можно считать Гран-при Великобритании. Накануне пилот McLaren выиграл вторую гонку в сезоне, а Лауда сошел из-за проблем с коленчатым валом на Ferrari 312T. На домашнем этапе Джеймс категорически не собирался уступать, но и Лауда, жаждущий показать свое превосходство над Хантом, решительно ехал в Брэндс-Хэтч только за победой. Выиграв квалификацию, Ники стартовал рядом с Хантом, но главным героем их противостояния стал еще один пилот «скудерии» Регаццони, который со старта догнал Лауду и врезался в него, задев и болид шедшего позади Ханта, который после «полета» над трассой полностью уничтожил подвеску. Гонку остановили. На повторный старт из пострадавших в инциденте только Ники Лауда смог выйти на том же болиде, остальным пришлось использовать запасные машины. Пролидировав 45 кругов, Ники внезапно понял, что у него возникли проблемы с коробкой передач, после чего его обогнал Хант. Джеймс выиграл гонку, но вновь его ожидали неприятные новости. Всех, кто стартовал в британском этапе на запасных болидах, дисквалифицировали (решение о дисквалификации было принято только перед этапом в Монце, а причиной послужило нарушение топливного регламента, за нюансы которого и зацепились в Ferrari). Таким образом, Хант вновь упустил первое место, но на сей раз уже безвозвратно.
Как оказалось, эта победа для Лауды стала последней в сезоне-1976, хотя до его завершения оставалось еще семь гонок.
Все мы помним или хотя бы слышали о той ужасной аварии на Гран-при Германии, в которой жизнь Ники Лауды едва не оборвалась. Пожалуй, тот этап, несмотря на весь трагизм, действительно показал, насколько разными были Джеймс Хант и Ники Лауда. Квалифицировавшись первым, Хант настраивался выиграть гонку на 22-километровом Нюрбургринг. Но перед стартом встал вопрос об отмене этапа – трассе совсем не отвечала минимальным требованиям безопасности. Нестранно, что инициатором этого совещания, в котором приняли участие все гонщики, выступил именно Лауда. Как говорилось ранее, Ники был очень расчетлив. Перед тем как выйти на старт любого этапа, он дотошно взвешивал все «за» и «против». И на сей раз «против» перевесили все «за». Ники предложил бойкотировать этап, дабы организаторы поняли, что по такой опасной трассе ездить просто невозможно. Больше всего австрийца волновала длина трека, ведь случись что-нибудь в одной из дальних его точек, бригаде скорой помощи или пожарным пришлось бы преодолеть не стандартных 2-3 километра, а дистанцию, которая могла достигать более 10 км.
Сначала многие с пониманием отнеслись к словам Лауды. В то время безопасности в Формуле-1 практически не существовало. Пилот никогда не знал, доедет ли он до финиша и выйдет ли из кокпита живым. Особенно если речь шла о Нюрбургринге. Но после того как слово взял Хант, многие изменили свое мнение. Джеймс назвал Лауду трусом, который, подтолкнув всех к бойкоту, хочет еще более увеличить свои шансы на чемпионство, ведь фаворитом здесь негласно считался именно обладатель поул-позиции Джеймс Хант.
Лауду обидело и разозлило такое заявление противника, который ставил победу в очередном этапе выше, нежели жизни своих коллег, да и собственную жизнь. Но вызов был принят, и Ники вышел на старт. Не справившись с управлением на одном из наиболее отдаленных участков трассы, Ники на большой скорости ударился об ограждение, после чего болид вспыхнул и вновь вернулся на гоночную траекторию. Ехавший позади американец Брет Ланджер из команды Surtees-Ford на полном ходу протаранил пылающий Ferrari Лауды. Пилоты, которые остановились на месте пожара, пытались оперативно извлечь австрийца из болида, но Ники зажало между обломками. К счастью, общими усилиями им удалось достать Лауду из того, что всего несколько секунд назад было болидом, а теперь превратилось в сгоревшую груду металла.
Австриец получил серьезные ожоги головы, а организм был отравлен токсичным дымом. Гонщика максимально оперативно доставили в госпиталь, а тем временем Джеймс Хант завершил Гран-при Германии триумфатором. В больнице Лауда провел шесть мучительных недель. Он пропустил только два этапа, но этого хватило Ханту, дабы сократить отставание от австрийца.
Последнее противостояние Ханта и Лауды. Жизнь против мечты
Неожиданно для всех Ники, который едва не погиб в Германии, вернулся в Формулу-1 на домашний для своей команды этап. Из-за обильных ожогов его лицо изменилось до неузнаваемости, ему было трудно и больно надевать шлем, а пострадавшее в пожаре зрение довольно сильно ограничивало его возможности. Но Ники вернулся, словно Феникс, восставший из пепла. Всю жизнь он переживал из-за своей внешности, а теперь ему казалось, что уродливые шрамы на лице еще больше отпугивают окружающих. Но это было не так.
Сильнее всего ждал возвращения Лауды не кто иной, как Джеймс Хант. Возможно, британец не показывал этого, да и борьба за титул была в самом разгаре, но Хант, несомненно, радовался возвращению главного конкурента. Джеймс Хант любил борьбу, а составить конкуренцию ему мог разве что Ники.
Перед Гран-при Италии их разделяло всего 14 очков, а после – уже 17. Но две победы Ханта в следующих гонках позволили ему сократить отставание до трех пунктов, которые давали бороться за титул в последнем этапе на новом для всех Гран-при Японии.
Перед гонкой пилоты по-разному готовились к важнейшему этапу в карьере каждого из них. Хант делал это точно так же, всегда. Претендент на титул провел целую неделю в токийском отеле, куда частенько захаживали стюардессы британских авиалиний, что еще более зарядило гонщика на предстоящую битву за чемпионство (говорили, что за ту неделю в номере Ханта побывало более 30 женщин).
Квалификацию на трассе Fuji International Speedway выиграл Марио Андретти, но Хант и Лауда расположились прямо за ним. При таком раскладе Джеймсу было необходимо выигрывать заезд и надеяться, что Ники постигнет неудача. Но коррективы в гонку внесла отвратительная погода: уже с утра автодром залило дождем. Дирекция долго рассуждала об отмене этапа из-за сложных метеоусловий, но позже решили провести гонку.
Тогда не существовало страта за автомобилем безопасности, что практикуется в наше время. Первый круг был боевым. Но уже на втором Ники Лауда свернул в боксы. Вода заливала ему глаза, так как вследствие ожогов он не мог закрывать веки. После катастрофы в Германии австриец не хотел рисковать жизнью вновь, хотя и неоднократно утверждал, что в тот момент, как никогда ранее, ничего не боялся.
70 оставшихся кругов Лауда, его супруга и весь коллектив Ferrari напряженно смотрели за тем, как при нулевой видимости круг за кругом шел к первому триумфу Джеймс Хант. В этом парне Ники уже не видел того заносчивого пьяницу из пижонской команды. В нем он видел единственного в своем роде гонщика, пилота, которого уважал, гонщика, с которым они были диаметрально противоположны, но имели общее стремление – побеждать любой ценой. И сейчас один из них победил себя, отказавшись от гонки ради здоровья и своей семьи, а второй – шел к не менее важной победе, к победе всей своей жизни.
Дабы стать первым после досрочного завершения гонки Лаудой британцу на McLaren необходимо было финишировать как минимум третьим. Но Хант захватил лидерство, и безошибочно вел за собой отставший пелотон до 61-го круга, пока не проколол колесо. За пять кругов до финиша он направился в боксы. В тот момент тысячи фанатов Ханта и Лауды замерли в ожидании возвращения Джеймса на трек. Он выехал пятым, и для титула ему было просто необходимо оперативно разобраться с австралийцем Аланом Джонсом и гонщиком Ferrari Клейем Регаццони, что они сделал. Перевеса в одно очко хватило, дабы стать чемпионом.
Лауда проиграл, а Хант буквально на зубах добрался до первого места. Но Ники не расстроился, по крайней мере – расстроился не так сильно, уступив титул Ханту. Он знал, что в любых условиях, если у Джеймса Ханта будет хоть малейший шанс на завоевание титула – он воспользуется им:
«Мы принципиальные соперники, но это настоящий топ-пилот своего времени. Можно ехать в двух сантиметрах от него, колесо в колесо, 300 километров или больше, и знать, что ничего не случится», – сказал Лауда в одном из своих интервью.
Вскоре Лауде судьба воздаст – он завоюет еще два титула чемпиона мира, а Хант, добившись главной цели в Формуле-1, постепенно начнет угасать, ведь он больше не стремился стать первым.
Каждый из них был особенным и ярким гонщиком. Единственным в своем роде, неповторимым.
После завершения карьеры Джеймс Хант поработал комментатором, а Лауда, взяв титутл с McLaren, куда он пришел после перерыва в карьере, занимался авиацией, которую полюбил не менее чем гонки. Бурная молодость сыграла с Джеймсом злую шутку – он ушел из жизни в возрасте 45 лет, всего через несколько часов после того, как сделал предложение руки и сердца своей девушке Хелен Дайсон, с которой встречался уже более четырех лет.
Узнав, что Джеймса не стало, Лауда сказал:
«Когда я узнал, что Джеймс умер от сердечного приступа в возрасте 45 лет, я не был удивлен. Я был просто опечален».
Есть множество мнений о том, кем были эти пилоты: заклятыми врагами в гонках и в жизни, друзьями, противниками на треке, но товарищами за его пределами. Известно лишь одно: они были весьма разными, но в чем-то очень похожими, уважали друг друга как личность и как спортсмена. Как бы то ни было, они подарили миру Больших Призов одно из самых легендарных противостояний, навеки вошедших в историю.