Древний и прекрасный город Шемаха за время своего существования много раз переживал землетрясения. Местная легенда гласила, что пророк Мухаммед бывал в Шемахе по торговым делам, поэтому шемахинская земля не терпит зла – ведь ее коснулась священная нога пророка. Но зло объективно существует, и когда оно умножается, происходит землетрясение, выражающее гнев Аллаха.
Шемаха неоднократно испытывала на себе этот «гнев Аллаха», сильный и не очень. Из истории известны землетрясения 1667, 1669, 1671, 1806, 1859 и 1872 гг. Однако шемахинцы, пережив скорбные дни, вновь и вновь восстанавливали свои жилища. Стоявший у истоков сейсмотектоники XIX в. Герман Абих предсказал после землетрясения 1859 г., что этот город рано или поздно будет уничтожен полностью. Мрачное пророчество почти сбылось в январе 1902 г.
День 31 января 1902 г. в Шемахе, уездном городе Бакинской губернии, выдался морозным и солнечным. Город жил своей обычной жизнью. Эта жизнь была нарушена в 12 часов 50 минут. Под землей послышался зловещий гул и вслед за ним раздался мощный удар. Дрогнула земля, затрепетала и всколыхнулась. Последовало несколько толчков – а за ним жуткий грохот обрушивающихся домов. Воздух огласился криками ужаса и отчаяния. Дома, в которых кипела жизнь, стали братскими могилами.
Взвилась туча пыли. Когда она рассеялась, немногие оставшиеся в живых увидели вместо родного города груду развалин. А потом начались пожары. Дело в том, что в день катастрофы было прохладно, в жилищах и даже на базарах и лавках развели огонь в жаровнях. Во время землетрясения жаровни опрокинулись, и то, что не сделало землетрясение, доделал пожар.
После первого толчка, когда земная твердь несколько успокоилась, люди, едва оправившись от охватившего их ужаса, с кирками и лопатами бросились на помощь тем, кто остался под завалами. Работать днем почти в полной темноте из-за густых клубов пыли и дыма, под крики женщин, ищущих своих детей, и плача детей, потерявших своих родителей, было истинным мучением. При этом толчки продолжались, но уже не такие сильные.
Через несколько дней прибыли солдаты-саперы, и работа пошла живее. Однако помощь запоздала – из-под развалин извлекались лишь груды обезображенных трупов. Из пяти тысяч домов в городе четыре тысячи были разрушены полностью. Остальные получили более или менее значительные повреждения. Население осталось без крова.
Люди состоятельные добыли из-под развалин своих домов ковры, паласы, кошмы и сколотили что-то вроде шалашей и палаток, где проводили ночи. Большинство же осталось под открытым небом. Никто не решался укрыться в уцелевших домах: подземные удары не прекращались в течение нескольких дней. А погода стояла прескверная, люди жались у разведенных на развалинах костров. Не хватало еды, воды…
Землетрясение поразило не только город. По уезду в 126 селениях было разрушено более трех тысяч жилых домов, 12 церквей, 40 мечетей и множество хозяйственных построек.
Изучение шемахинского землетрясения, его причин и последствий началось уже в том же году. Первыми на место трагедии выехали горный инженер Шах-Гули-Мирза (по заданию Кавказского горного управления) и горный инженер Н.М. Тер-Микелов (по заданию Бакинского технического общества). Собранные ими материалы были позднее переданы В.Н. Веберу, который проводил наиболее детальные полевые наблюдения.
Независимо от этих исследователей в эпицентральной области летом того же года работал известный русский геолог, специалист по землетрясениям К.И. Богданович. Труд Богдановича о шемахинском землетрясении вышел в свет уже в 1902 г., а книга Вебера – в 1903 г.
Тогда же прибыл из Тифлиса в составе комиссии и принц Шахкули Каджар, геолог. Он, кстати, определил по арабской надписи год основания Джума мечети – 744-й.
Уже в феврале 1902 г. ученые установили две причины огромных разрушений и жертв. Первая: большая часть Шемахи располагалась на слабых, т.е. рыхлых, обводненных грунтах. Вторая крылась в национальных традициях строительства. Местное население возводило т.н. турлучные дома из местного камня на слабом глинистом растворе и, главное, под тяжелой плоской крышей. Они очень легко разрушались в противоположность добротным деревянным домам в русской части города.
Поэтому остро стал вопрос: восстанавливать ли город на прежнем месте или перенести на новое, сейсмически более безопасное? Шемахинцы решительно воспротивились переносу города, хотя никаких экономических выгод от сохранения его на старом месте не было: ведь после землетрясения 1859 г. Шемаха потеряла статус губернского города и перекрестка торговых путей.
Скорее всего в этом решении сказались природный консерватизм жителей, их приверженность вековым традициям. Сыграла свою роль и привязанность к отеческим могилам.
Труднее понять приверженность шемахинцев к конструкции жилищ. Здесь, похоже, главную роль сыграли не только местные традиции, но и отсутствие добротных строительных материалов и невозможность, по бедности, доставить их из других районов.
В 1902 г. инженер К.И. Хатилов уныло восклицал: «Шемаха опять отстроится, жизнь в ней опять войдет в нормальную колею, ужасы бедствия мало-помалу изгладятся из памяти ее обитателей, и так до нового землетрясения, которое, несомненно, опять посетит Шемаху и опять вызовет ужасы, которые шемахинцы пережили…»
