Многие туристы наверняка этим летом посетили замок-другой в качестве местной достопримечательности. А каково это — владеть замком, жить в нем или работать?
Три хранителя замка рассказывают свои истории.
Замок Бамборо. Как ухаживать за памятником?
Франсис Уотсон-Армстронг владеет замком, но терпеть не может в этом признаваться.
«Это звучит шикарно — сказать, что у меня есть замок, но по сути я просто за ним присматриваю, — говорит 54-летний владелец. — Просто смотрю, чтобы он не развалился».
Его замок Бамборо с мощными каменными стенами величественно возвышается на прибрежных дюнах Нортумберленда, графства на севере Англии.
Самая старая его часть относится к периоду завоевания Англии норманнами, начавшегося в 1066 году, а к моменту, когда в 1894-м его приобрел промышленник и предок Франсиса Уильям Армстронг, замок находился в плачевном состоянии.
Уильям Армстронг перестроил большую его часть, и древнее сооружение стало домом для его семьи.
«Это большая ответственность — ухаживать за одной из наиболее знаковых достопримечательностей Британии, но мне это нравится», — признается Франсис.
Он любит вспоминать свое детство, прошедшее в стенах замка.
«Это было классно. Здесь жили и другие дети моего возраста, и мы, бывало, всех взрослых терроризировали: носились повсюду, запускали катапульту и тому подобное», — вспоминает владелец.
В 22 года он стал официальным смотрителем замка вместе со своей матерью, а после ее смерти в 1999 году — единоличным его хранителем.
В 2001-м он переехал на соседнюю ферму, однако в замке по-прежнему живут: там располагаются 12 отдельных квартир-апартаментов. Замок также является туристической достопримечательностью, принимая 160 тысяч посетителей в год, и популярным местом проведения свадеб.
Уход за замком — это полноценная работа для команды из пяти человек, и она никогда не кончается. Но Франсис Уотсон-Армстронг намерен сохранить за своей семьей право на владение замком.
«Я сделаю все, чтобы он не попал в руки общественной организации», — говорит хозяин.
«На его уход и ремонт требуются тысячи фунтов в год, но уж лучше я сам буду здесь всем заниматься, чем позволю это делать кому-то со стороны, кто здесь никогда не жил и его не знает», — признается Уотсон-Армстронг.
Ему помогает его 29-летний сын Уильям, который хочет привлечь больше туристов и сделать посещение замка более увлекательным.
Со стороны кажется немножко страшноватым жить в старинном здании, где полно винтовых лестниц, узких коридоров и темных закоулков, но так ли это на самом деле?
«Много привидений мне не попадалось, но вот когда я тут один… В узком проходе рядом с апартаментами моей мамы я слышал, как кто-то убегал, а я точно был тогда трезв», — смеется Франсис.
«Немножко не по себе, когда за окном буря, а ты тут в одиночестве; тогда просто залезаешь под одеяло, и все. Так что, думаю, если тут и есть какие-то привидения, то они вполне дружелюбные», — говорит хозяин замка Бамборо.
Замок Сайзер и его «потусторонние голоса»
Семья Генри Хорниолд-Стрикленда живет в замке Сайзер в графстве Камбрия почти 800 лет. Поколения его предков за прошедшие века несколько «обкромсали и перестроили» замок, так что, как признается Генри, история его семьи теперь тесно переплетена с этим хаотичным строением.
Но на самом деле он им не владеет.
В 1950-е, когда фермерские угодья перестали приносить прибыль, а также из-за высокого имущественного налога, дед Генри решил передать замок и все его земли National Trust — организации по охране исторических памятников и живописных мест Великобритании. Но было выставлено условие: семье Хорниолд-Стрикленд будет позволено здесь жить, и спустя 70 лет этот договор по-прежнему действует.
«Это уже юридически никого не обязывает, только морально, — говорит Генри. — National Trust может выкинуть нас отсюда в любой момент, но тот факт, что здесь проживают первоначальные владельцы замка, конечно, привлекателен для туристов. У нас не всегда простые отношения, потому что понятно, что National Trust хочет, чтобы все было, как в музее, но если ты здесь живешь семьей, то неизбежно хочешь всем пользоваться. Так что мы так и делаем, но бережно».
В детстве Хорниолд-Стрикленд жил на юге Англии, наведываясь к своим бабушке и дедушке в замок, а переехал сюда, когда ему было 10 лет.
Это было волшебно. Мы тут все изучали, везде играли и занимались всем, чем занимаются обычно мальчишки — что в голову взбредет: пуляли из лука стрелами с верхушки башни на землю. Наших бабушку с дедушкой раздражало, что мы тут все немножко опростили, — вспоминает хозяин замка.
Одним из развлечений, по его словам, было пугать гостей. За ширмами были спрятаны динамики, из которых вдруг начинал доноситься «потусторонние» голоса, что порой вызывало у гостей визг.
«Можно представить себе, что за гостеприимный народ мы были», — усмехается Хорниолд-Стрикленд. «Но мы этого больше не делаем», — поспешно добавляет он.
Правда, он признает, что есть части замка, где по-настоящему чувствуешь страх, особенно по ночам.
«Проходишь через дверь в помещение, а внутри температура падает до 10 градусов и звуки всякие раздаются, а твое воображение подсказывает тебе, что это чьи-то шаги», — рассказывает Генри.
Тем не менее он надеется прожить в замке Сайзер как можно дольше, чтобы и его дети могли назвать его своим домом.
«Я чувствую, что принадлежу этому месту, в нем — вся история моей семьи, — говорит хозяин. — Сайзер не просто архитектурная жемчужина, но и потрясающее место для жизни».
Сент-Майклс-Маунт. Замок на приливном острове
Всю свою жизнь Даррен Литтл живет на Сент-Майклс-Маунт — приливном острове рядом с побережьем графства Корнуолл. Его отец был тут управляющим, а мать — администратором по охране памятника и окружающей среды, а теперь и он работает тут садовником.
Когда-то здесь был монастырь, переделанный в замок, который теперь находится во владении организации National Trust, но сдан в наём на 999 лет лорду и леди Сент-Леван. Даррен Литтл, как и все прочие наемные работники — их около 30 человек, — живут в небольших домиках у бухты.
Когда ему было 17 лет, Даррен на 10 лет уехал отсюда на «большую землю», но в 2000-м вернулся и занялся садоводством.
«У меня здесь было прекрасное детство, — вспоминает он. — Я очень любил это место, и мне хотелось сюда вернуться. Многие мои ровесники очень удивлялись тому, как мы тут на острове жили. Им тоже хотелось приехать и остаться на выходные».
Большая часть его детства прошла у воды или в воде — он купался, ловил рыбу или плавал на лодке вокруг острова.
В школу ходить приходилось на большую землю, и каждый день всех детей с острова переправляли в местные школы — или в Маразайоне, или в Пензансе.
Если же стихия разгуливалась, то детей либо рано отправляли домой, либо разрешали остаться дома и работать самостоятельно на компьютере. Или же, в случае необходимости, переночевать у родственников на суше.
«Ты все время следишь за морем. Для проживающих на острове курсирует специальный автобус во время отлива, чтобы отвезти их в магазин или по делам, и у многих машины стоят на парковке в Маразайоне», — поясняет Даррен.
«На самом деле никаких ограничений у нас нет. Ты не можешь поставить спутниковую тарелку на крышу, но всегда есть другие пути, например, установить ее на чердаке. К нам в дома постоянно заглядывают туристы, но к этому привыкаешь, таковы уж особенности этого места. Мне кажется, многие удивляются, увидев, как мы тут сидим, чаи гоняем», — говорит он.
После того, как часы посещений заканчиваются и туристы покидают Сент-Майклс-Маунт, островитяне наслаждаются свободой.
«Мы часто собираемся все вместе, сидим у бухты, чай пьем или пиво, — говорит Даррен. — Но если хочешь ходить по вечеринкам или звать гостей, то с этим тут не разбежишься. Надо уметь получать удовольствие от этой уникальной возможности — жить в таком потрясающем месте».